Случай, выходящий за все рамки норм и правил, произошел в Магнитогорске Челябинской области. Водителя в предсмертном состоянии пытались лишить прав, сообщает ‘Российская газета’.

63-летний мужчина, буквально отъехав от дома своей дочери, почувствовал себя плохо, причем настолько, что с трудом справился с управлением. Он чуть не протаранил траурную процессию, выехал на бордюр, сбил ограждение и только тогда сумел остановить машину. Свидетели вызвали ГАИ.

Инспектор прибыл на место буквально через 15 минут. Водитель держался за сердце и голову и вообще был не в состоянии ничего толком объяснить. Он не мог даже разговаривать. Не вдаваясь в подробности, инспектор не спеша собрал документы, оформил протокол об отстранении от руля, о направлении на медосвидетельствование, о задержании транспортного средства. А так как человек с ним практически не мог общаться, то заодно и об отказе от медицинского освидетельствования. И только второй автоинспектор все-таки заметил, что человеку за рулем действительно стало плохо, и вызвал ‘скорую’. Врачи констатировали у водителя инсульт и госпитализировали. Он скончался в больнице через неделю после происшествия.

Примечательно, что при обследовании больного в его крови алкоголя не обнаружено.

Все происходящее дальше — доведенная до абсурда картинка бюрократической процедуры. Тот самый автоинспектор, который пытался наказать умирающего человека, то ли спеша поставить галочку, то ли пытаясь довести собственную промашку до состояния бреда, направил материалы о лишении прав в суд. Там судья прекратил дело в связи со смертью привлекаемого к ответственности. Обратите внимание на формулировки в судебном решении — по нереабилитирующим обстоятельствам. По всей видимости, суд тоже не увидел разницы между больным и пьяным. Только после вмешательства прокуратуры дело было пересмотрено и отменено за отсутствием состава административного правонарушения. И именно по настоянию прокурора инспектор, направивший это дело в суд, получил строгий выговор. Впрочем, семья умершего настаивает на увольнении этого гаишника из органов.

С одной стороны, Правилами дорожного движения запрещено управлять автомобилем в болезненном состоянии. С другой стороны, инсульт, инфаркт и некоторые другие ‘смертельные’ недомогания очень коварны. О том, что человек может с ними столкнуться, он узнает зачастую тогда, когда ему становится плохо. У меня было несколько знакомых, которые считали себя абсолютно здоровыми, регулярно проверялись у врачей, и результаты обследований были новыми поводами для гордости. Увы, ‘сгорели’ в считаные дни. Нам не дано предугадать. Человек мог сесть за руль абсолютно здоровым, и вдруг в дороге стало плохо.

Что должен в этой ситуации делать инспектор ГИБДД? Раз мы знаем историю вопроса — ответ напрашивается сам собой: вызвать ‘скорую помощь’. Но симптомы при инсульте столь схожи с симптомами опьянения, за одним исключением — нет запаха алкоголя. К тому же ни в одной инструкции для сотрудников милиции, даже в регламенте по дорожно-патрульной службе не прописаны такие ситуации. Между тем при любом ЧП на дороге — будь то авария или опасные действия водителя — первым на месте оказывается гаишник. По регламенту он обязан оказать первую помощь — и при ДТП, и при обращении граждан. А если человек за рулем фактически умирает и не имеет физической возможности обратиться за помощью, то это выходит за рамки гаишной инструкции. Не предусмотрено. Напоминает анекдот про программиста, который перед сном ставит на тумбочку два стакана: один с водой, другой без. Первый — на случай если ночью захочется пить, второй — если не захочется.

Если бы инспектор сразу по прибытии на место, увидев водителя в таком состоянии, озаботился бы в первую очередь его здоровьем, а не составлением протоколов и рисованием галочек, и вызвал бы ‘скорую’, возможно, человек был бы жив. Но такие простые человечные вещи очень сложно прописать в инструкции. Они должны быть взращены в человеке с детства, впитаны с молоком матери. А если этого нет, то и нечего такому инспектору общаться с людьми на дороге. Есть много других профессий, где контакты с людьми сведены до минимума, а человечность и вовсе не требуется.

Или все-таки такое требование можно прописать? До сих пор вспоминаю случай, когда нас остановили на трассе в Канаде. Мой коллега, который был за рулем, пропустил нужный поворот и пытался по ходу сориентироваться, как ему попасть на нужную дорогу. Машину он вел при этом дергано, нервно, перестраиваясь туда-обратно.

Полицейский, который к нам подошел, в первую очередь спросил: все ли у нас в порядке, хорошо ли чувствует себя водитель, не нужна ли помощь? И только убедившись, что мы вполне адекватны, попросил документы. Может, в их инструкциях это прописано? Может, за основу отношений инспектор — водитель стоило бы взять именно опыт с человеческим лицом?

Текст: Владимир Баршев